Мелодрама — не дикость, а средство переживания

Когда человек начинает писать прозу после выхода на пенсию, скорее всего он не графоман. Вероятнее, ему просто есть что сказать. Книга «Старик и ангел», написанная 67-летним дебютантом Талипом Ибраимовым, это подтверждает вполне.

К московскому издательству рукопись киргизского писателя прибило «Русской премией» — два года подряд ее вручают русскоязычным писателям из стран СНГ. Ибраимов стал лауреатом в номинации «малая проза». И за полгода рукопись превратилась в книгу, в сборник из пяти коротких повестей. Сборник необыкновенно сильный.

Все истории происходят в Киргизии, и хотя киргизские песни здесь действительно звучат, в горах бродят барсы, а отважные джигиты скачут на конях, это ни-ни,  не этнопроза, все повести как одна — про любовь. Жуткую, кровавую, чаще — возрастную, когда влюбляются создания отнюдь не юные, а люди, прошагавшие большую часть своего земного пути.

Книгу открывает повесть «Ангел», одна из лучших здесь. Это монолог 18-летней девушки, которая промышляет продажей наркотиков, торгует на базаре, а еще по старой памяти «театралит» — заманивает в квартиру состоятельных клиентов, притворившись простушкой, а потом бросает их на растерзание приятелям. Все это для того, чтобы вытащить свою семью, мать-одиночку, младших сестер, талантливого, но непутевого брата, из трущоб большого города, иронично называемых жителями «Лондон», вытащить в другую жизнь. «Театралить» девочку научил бандит по прозвищу Марс, он же спас ее от участи девушки всеобщего пользования — во время действия повести он на зоне, но вот-вот вернется. Героиня мечется между базаром, немолодым школьным учителем, притягивающим ее своей мягкостью и интеллигентностью, бизнесменом по прозвищу Канат, которого она однажды обманула, а он вдруг начал за ней ухаживать.

Жестокая, грубая, дерганая жизнь, полная такого безмерного отчаяния, что от этого даже весело. Почти сразу становится понятно: в этом злом мраке даже этой мужественной девочке не выдержать, ее, конечно, сломают, убьют. Погибнет. Но гибнет вовсе не она. Возможно, поэтому кровавая развязка с поножовщиной обрушивает на читателя такой ослепительный свет, что хочется крепко зажмуриться.

Ибраимов вообще провоцирует нас на самые крайние реакции, потому что вот так, двигаясь по лезвию бритвы, живут и его герои, которых автор каждый раз застает в момент катастрофы, поворотного решения, на краю. Пожилой шахтер на пенсии внезапно женится на немой девушке Бермет, женится, лишь бы забыть унизительные годы с обожаемой, но изменявшей ему женой. Бермет счастлива, муж с ней обходителен и добр, но вскоре она понимает, что бывшую жену ее Асан любит с прежней горькой силой («Гнездо кукушки»). 70-летний старик случайно спасает утопленницу, молодую, прекрасную женщину, решившую покончить с собой. Между героями вспыхивает нешуточная страсть («Старик»). Назира, 20 лет прожив с обожаемым мужем, решает уйти от него, потому что бесплодна, а муж мечтает о потомстве («Женщина у стремени»). Девушка бросает любимого парня просто потому, что с ним не так надежно, как с лавочником Закиром («Пауза для выдоха»).

В эти вполне мелодраматичные сюжетные ячейки раскладываются самые что ни на есть жгучие страсти. Здесь не разговаривают, а орут, не плачут, а рыдают, причем мужчины не реже, чем женщины, и даже танцуют так, будто от этого зависит, жить или нет. Не дышат, а задыхаются — в судорогах нежности, ненависти, боли. Тут все в последний раз и навсегда. Но эта чрезмерность, этот накал чувств, который, кажется, еще чуть-чуть и сорвется в безвкусицу, тем не менее отдает не фальшью и безвкусицей, а подлинностью. Несмотря на немыслимость иных союзов (молодая бандитка и интеллигентный старик, немая-ангел и озлобленный, искушенный пенсионер), Талипу Ибраимову удается убедить нас в реальности созданного им мира. Кажется, что вот такие герои — беззащитные, с обнаженными нервами — так и должны жить: беспокойно и стремительно.

Справка на обложке сообщает, что писатель долгие годы работал редактором на киностудии «Кыргызфильм». Это заметно — его повести напоминают небольшие сценарии, насыщенные действием, энергией, быстрыми диалогами, а еще тем, чему не научишься ни на каких высших сценарных курсах и киностудиях, — жизнью, дышащей первобытной силой чистейшего страдания и беспримесной болью.-

Талип Ибраимов. Старик и Ангел. М.: Европа, 2007.