05.12.2011 

Виктор Астафьев: «Писать о войне надо по совести»

Круглый стол на тему «Вторая мировая. Правда и вымысел» прошел в рамках всероссийских гражданских Астафьевских чтений в пермской библиотеке имени Горького. Обсуждение было посвящено солдатской, окопной правде, которую увидел и отобразил в своих произведениях Виктор Астафьев. Именно поэтому его роман «Прокляты и убиты» русским ПЕН-Центром в 2011 году был назван лучшей книгой о войне.

Модератором выступил профессор МГИМО и Государственного университета Высшая Школа Экономики Виталий Дымарский - автор программы «Цена победы» на радио «Эхо Москвы». Также в мероприятии приняли участие писатель, президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов, историк, член русского ПЕН-Центра Борис Соколов, близкий друг Виктора Астафьева, писатель Михаил Кураев, писатель Евгений Попов, профессор кафедры культурологии Пермского государственного института искусства и культуры Олег Лейбович и заместитель директора Фонда Бориса Ельцина Евгений Волк.

Форум начался с воспоминаний о самом писателе и его супруге Марии Корякиной-Астафьевой, которая скончалась 16 ноября этого года.

Астафьев ушел на фронт добровольцем в 1942 году. Служил рядовым в тяжелой артиллерии резерва главного командования, в самом пекле войны. По словам Олега Лейбовича, на войне главным врагом для Астафьева был его командир, совершенно чужой для него человек. Но такой взгляд на войну был не у всех.

Писатель Михаил Кураев рассказал, что, несмотря на теплые отношения друг к другу, у них были абсолютно разные точки зрения, в частности, на блокаду Ленинграда. В этом вопросе они сходились «лоб в лоб». Астафьев, говоря о блокаде, считал, что не надо защищать камни. Для него были важнее люди, ради которых стоило оставить город. Кураев же, вместе со своей семьей переживший эти годы, не понимает, как можно было бросить и дать врагам разрушить Ленинград, позволить разграбить такие культурные памятники, как Эрмитаж.

Своеобразный ответ другу Михаил Кураев дал в своем произведении «Блокадные весы», где он отобразил две стороны блокады: предательство, низость и противопоставленные им храбрость и подвиг. Его точку зрения поддержал и культуролог Олег Лейбович: «Пока историки только разбирались в документах, писатели уже создали свою версию». И это их взгляд на войну, личные переживания и чувства. А официальные отчеты писались начальством, и из них очень сложно выудить истину. «В человеческих документах, написанных рукой мастера, можно увидеть то, что не найдешь в казенных», - подчеркнул Лейбович.

«Писать о войне надо по совести», - говорил Виктор Астафьев. Показать все стороны великой отечественной трагедии, а не только ее героическую составляющую, стало можно лишь на исходе Советского Союза. О вкладе первого Президента России Бориса Ельцины в это дело рассказал заместитель директора Фонда Ельцина Евгений Волк. При Ельцине были открыты документы по Пакту Молотова-Риббентропа, при нем состоялось признание Катыни. Говорили и о совпадениях в судьбах Астафьева и Ельцина: и тот и другой, еще будучи детьми, пострадали от сталинизма - их родственники были репрессированы. Это вызвало большой интерес у аудитории, состоявшей их московских и местных ученых, журналистов, писателей, библиотечных и музейных работников.

Разговор продолжился в Пермском государственном университете. Студентов и преподавателей историко-политологического факультета Пермского университета интересовали как факты из биографии Бориса Николаевича, так и деятельность Фонда его имени. В память о встрече пермяки получили подарок - новые книги, посвященные Борису Николаевичу и его эпохе.

Один из самых нетривиальных музеев Пермского края, да, пожалуй, и всей страны - мемориал "Пермь-36". Пермь-36 – так неофициально называлась советская исправительно-трудовая колония строгого режима для осужденных за «особо опасные государственные преступления» в поселке Кучино Чусовского района Пермской области, которая в настоящее время превращена в музей. В ней содержались Владимир Буковский, Сергей Ковалев, Юрий Орлов, Леонид Бородин, Натан Щаранский, Глеб Якунин и другие политзаключенные. Колония была закрыта в 1988-м, а в четыре года спустя появилась идея создать на её месте музей. Разрушавшиеся бараки были отреставрированы и в них разместили экспонаты музея. Утраченные заборы, вышки, сигнально-предупредительные сооружения, инженерные коммуникации были воссозданы заново. В 1996 году музей истории политических репрессий «Пермь-36» принял первых посетителей.

В 2004 году Фонд мировых памятников включил «Пермь-36» в сотню особо охраняемых памятников мировой культуры. В настоящее время идет процедура по включению музея в российский список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

И здесь не обошлось без параллелей. Над проектом гулаговского мемориала работали специалисты агентства музейного проектирования Ralph Appelbaum Associates, которые в настоящее время создают концепцию Президентского центра в Екатеринбурге. Сотрудники музея «Пермь-36» проявили готовность содействовать формированию Ельцин Центра, а в своей экспозиции решили отразить трагическую роль ГУЛага в жизни родных Бориса Николаевича.